Добавлено: Пт ноя 22, 2002 5:43 am
"Говорил, говорю и буду говорить: не станет Черномырдин, не произойдет этого, как бы некоторые ни надеялись. Потому что, когда такие задачи стоят, когда мы так глубоко оказались, не время сейчас. Меня многие, я знаю, из-за того, что Черномырдин очень многим оказался, как в горле, как говорится. Но я всем хочу сказать, не говоря уж о Борисе Николаевиче, что пусть они не думают, что так легко. Ведь люди видят, кто болеет за судьбу, а кто просто занимается под маркой. Я знаю, кто тут думает, что пробил его наконец. Черномырдин всегда знает, когда кто думает, потому что он прошел все это от слесаря до сих пор. И я делаю это добровольно, раз иначе нельзя, раз такие спекуляции идут, что хотят меня сделать как яблоко преткновения. Это надо внимательно еще посмотреть, кому это надо, чтобы вокруг Черномырдина создавать атмосферу. Все должны знать: сделанного за годы реформ уже не воротишь вспять!"
У нас ещё есть люди, которые очень плохо живут. Мы это видим, ездим, слышим, читаем.
Вы что же, считаете, что я сам себе лиходей здесь или лиходействую в своей стране?
На любом языке я умею говорить со всеми, но этим инструментом я стараюсь не пользоваться.
Мы впервые увидели человека здесь, в бюджете.
Мы сегодня на таком этапе экономических реформ, что их не очень видно.
Мы делали это дело, делаем и будем делать.
Никакой войны не было. Были одни вопросы.
Реформы в России - это не автомобиль. Захотел - остановился, захотел - вновь сел и поехал! Так не бывает!
Очень обидно, когда вас (Явлинского - ред.) волнует не дело, а тело ваше!
Я готов пригласить в состав кабинета всех-всех - и белых, и красных, и пёстрых. Лишь бы у них были идеи. Но они на это только показывают язык и ещё кое-что.
Вот Михаил Михайлович - новый министр финансов. Прошу любить и даже очень любить. Михаил Михайлович готов к любви.
У меня к русскому языку вопросов нет.
С сюрреализмом надо кончать, так чтоб дух захватывало!
Надо контролировать, кому давать, а кому не давать.
Почему мы вдруг решили, что каждый может иметь?
Надо всем лечь на это и получить то, что мы должны иметь.
Мы продолжаем то, что мы уже много наделали.
Вот мы там все это буровим, я извиняюсь за это слово, Марксом придуманное, этим фантазёром.
И кто бы сегодня нас не провоцировал, кто бы нам ни подкидывал какие-то там Ираны, Ираки и ещё многое что - не будет никаких. Никаких не будет даже поползновений, наоборот, вся работа будет строиться для того, чтобы уничтожить то, что накопили за многие годы.
Если я еврей - чего я буду стесняться. Я, правда, не еврей.
Мы помним, когда масло было вредно. Только сказали - масла не стало. Потом яйца нажали так, что их тоже не стало.
Вообще-то успехов немного. Но главное: есть правительство!
Черномырдину пришить ничего.
Умный нашёлся! Войну ему объявить! Лаптями! Его! Тоже! И это! Сразу как это всё! А что он знает вообще! И кто он такой! Ещё куда-то и лезет, я извиняюсь.
Я говорю это, как человек, которому и просто, и который знаю и не очень понимаю, я это не только и, это непозволительно и части любого человека, так, или группы.
Чем провинились мы перед Богом, Аллахом и другим?
Что я буду втёмную лезть. Я ещё от светлого не отошёл.
Изменений, чтобы дух захватывало, не будет. Иначе, чтобы кому-то что-то делать, нужно будет у другого взять или отобрать.
Произносить слова мы научились. Теперь бы научиться считать деньги.
Пенсионную реформу делать будем. Там есть где разгуляться.
С налоговым сюрреализмом надо кончать.
Надо делать то, что нужно нашим людям, а не то, чем мы здесь занимаемся.
Вот что может произойти, если кто-то начнёт размышлять.
Правительство обвиняют в монетаризме. Признаю - грешны, занимаемся. Но плохо.
Народ пожил - и будет!
Переживём трудности. Мы не такие в России, россияне, чтобы не пережить. И знаем, что и как надо делать.
Да такие люди, да в таком государстве, как Россия, не имеют права плохо жить!
Ну, Черномырдин говорил не всегда так складно. Ну и что? Зато доходчиво. Сказал - и сразу все понимают. Ну, это мой, может быть, стиль. Может я не хочу сказать, что самый правильный, но очень понятный и доходчивый. А это нужно сейчас.
У нас ещё есть люди, которые очень плохо живут. Мы это видим, ездим, слышим, читаем.
Вы что же, считаете, что я сам себе лиходей здесь или лиходействую в своей стране?
На любом языке я умею говорить со всеми, но этим инструментом я стараюсь не пользоваться.
Мы впервые увидели человека здесь, в бюджете.
Мы сегодня на таком этапе экономических реформ, что их не очень видно.
Мы делали это дело, делаем и будем делать.
Никакой войны не было. Были одни вопросы.
Реформы в России - это не автомобиль. Захотел - остановился, захотел - вновь сел и поехал! Так не бывает!
Очень обидно, когда вас (Явлинского - ред.) волнует не дело, а тело ваше!
Я готов пригласить в состав кабинета всех-всех - и белых, и красных, и пёстрых. Лишь бы у них были идеи. Но они на это только показывают язык и ещё кое-что.
Вот Михаил Михайлович - новый министр финансов. Прошу любить и даже очень любить. Михаил Михайлович готов к любви.
У меня к русскому языку вопросов нет.
С сюрреализмом надо кончать, так чтоб дух захватывало!
Надо контролировать, кому давать, а кому не давать.
Почему мы вдруг решили, что каждый может иметь?
Надо всем лечь на это и получить то, что мы должны иметь.
Мы продолжаем то, что мы уже много наделали.
Вот мы там все это буровим, я извиняюсь за это слово, Марксом придуманное, этим фантазёром.
И кто бы сегодня нас не провоцировал, кто бы нам ни подкидывал какие-то там Ираны, Ираки и ещё многое что - не будет никаких. Никаких не будет даже поползновений, наоборот, вся работа будет строиться для того, чтобы уничтожить то, что накопили за многие годы.
Если я еврей - чего я буду стесняться. Я, правда, не еврей.
Мы помним, когда масло было вредно. Только сказали - масла не стало. Потом яйца нажали так, что их тоже не стало.
Вообще-то успехов немного. Но главное: есть правительство!
Черномырдину пришить ничего.
Умный нашёлся! Войну ему объявить! Лаптями! Его! Тоже! И это! Сразу как это всё! А что он знает вообще! И кто он такой! Ещё куда-то и лезет, я извиняюсь.
Я говорю это, как человек, которому и просто, и который знаю и не очень понимаю, я это не только и, это непозволительно и части любого человека, так, или группы.
Чем провинились мы перед Богом, Аллахом и другим?
Что я буду втёмную лезть. Я ещё от светлого не отошёл.
Изменений, чтобы дух захватывало, не будет. Иначе, чтобы кому-то что-то делать, нужно будет у другого взять или отобрать.
Произносить слова мы научились. Теперь бы научиться считать деньги.
Пенсионную реформу делать будем. Там есть где разгуляться.
С налоговым сюрреализмом надо кончать.
Надо делать то, что нужно нашим людям, а не то, чем мы здесь занимаемся.
Вот что может произойти, если кто-то начнёт размышлять.
Правительство обвиняют в монетаризме. Признаю - грешны, занимаемся. Но плохо.
Народ пожил - и будет!
Переживём трудности. Мы не такие в России, россияне, чтобы не пережить. И знаем, что и как надо делать.
Да такие люди, да в таком государстве, как Россия, не имеют права плохо жить!
Ну, Черномырдин говорил не всегда так складно. Ну и что? Зато доходчиво. Сказал - и сразу все понимают. Ну, это мой, может быть, стиль. Может я не хочу сказать, что самый правильный, но очень понятный и доходчивый. А это нужно сейчас.
Так ли уж интересен давно ушедший в отставку премьер-министр 
