Лес. Джоксер читает Габриель свитки.

– Как странно… От истории к истории на мне остается все меньше одежды. Это чудо… – говорит Габриель, разглядывая свое одеяние состоящее сейчас из зеленого топа и не слишком длинной юбки.

– Да-а, это чудо, – говорит Джоксер, глядя на нее.

– Это где-то здесь… я знаю… ты сама об этом писала… – Джоксер пытается что-то отыскать в свитке.

– Джекстер, я живу здесь? – спрашивает Габриель, оглядываясь вокруг.

– Я – Джоксер. Не Джекстер. Я – Джоксер! – его явно задевает, что Габриель не помнит его имени, – и ты не отсюда, ты путешествуешь со мной и Зеной, творишь добро с шестом, о котором я тебе говорил.

– Мне хочется увидеть Зену, – Габриель не сидится на месте и она ходит туда-сюда – Я ей понравлюсь?

– Наверное…– Джоксер наконец-то нашел, что искал в свитке. Он позвал Габриель и она села рядом, – Ты снова будешь петь о Джекс… о Джоксере Могучем? – улыбнулась Габриель, в прошлый раз ей явно понравилась эта песенка, – Я люблю эту песню.

– Ты ее ненавидишь… – пробормотал Джоксер

– Да? – удивилась Габриель.

– Нет, любишь. – Джоксер не преминул воспользоваться тем, что она ничего не помнит, – Но эта история о Каллисто.

– Каллисто? – поинтересовалась Габриель.

– Да.

– Она моя подруга? – бард пыталась вспомнить хоть что-то, но тщетно.

– Нет. Зато мы познакомились из-за нее, – Джоксер улыбнулся и начал читать, – «… И вдруг появляется он, он назвался Джоксером», – отличная фраза, – «воином, единственным в своем роде, таким трусливым и неловким…» – Джоксер понял, что прочитал лишнее и продолжил, – «…он умел так ловко притворяться размазней, что никто не мог заподозрить его львиный характер…»

– Это мило, – Габриель была очарована им.

– Да, да… Дальше будет еще лучше, вот увидишь, – Джоксер явно не намеревался останавливаться, –« …и я поняла», это ты говоришь, «…и я поняла, что с первого взгляда влюбилась в этого роскошного мужчину».

– Я люблю тебя? – удивилась Габриель.

– Да… да, любишь, – Джоксеру хотелось хоть ненадолго представить, что это действительно так.

– Кажется я это помню…– тут же согласилась Габриель, – Продолжай, – она положила голову ему на плечо. Джоксер немного смутился, но улыбнувшись, продолжил, – «Тысячи воинов напали на Джоксера, и он справился с ними по очереди…»


******

Пещера. Но это уже другая пещера, в которой протекает последняя река воспоминаний, языки пламени вьются над водой.

– Я здесь, Арес, – Габриель едва отогрелась от лютого холода пробравшего до костей в прошлой пещере.

– А я тебя искал…– как всегда Бог Войны появился внезапно.

– Я пойду дальше. Жрица сказала, что ответ ждет за третьей рекой, – решительно говорит Габриель.

– Ее слова ничего не значат, ты все поймешь, если выживешь, но стоит ли оно того? Стоит ли истина такой боли? – Арес явно не разделяет ее прыти.

– Да. Так должно быть, иначе зачем жить? – Габриель пытается убедить саму себя.

– Зачем? А в жизни нет смысла, ты не понимаешь, может это и есть источник твоей боли, все, через что ты прошла с Зеной, что она заставила тебя пережить, может ты поймешь, что все это не имело смысла, – Арес непреклонен.

– Ты ошибаешься насчет Зены, однажды мы потеряли себя, но Солан забрал нас в Иллюзию, чтобы дать нам шанс и мы одумались.

Габриель опять вспоминает: Иллюзия… Призраки прошлого: Цезарь, Бораис, Каллисто. Арес… Зена на кресте, Габриель на жертвенном одре…Они сумели тогда побороть ненависть в себе и открыть душу дружбе и любви.

– Это было не зря, – говорит Габриель.

– Тогда почему ты здесь? – в голосе Ареса читается неподдельное удивление, – Ответь…

Габриель входит в реку, ей больно, языки пламени обжигают ее тело, начинают мелькать сюжеты из прошлого: Габриель провожает Зену, когда та едет убивать Зеленого Дракона. Тогда, в порту, Зена сказала ей, – Габриель, я сяду на корабль, который доставит меня в царство Чин, если ты хочешь остаться, оставайся, я все пойму… – Зена обняла подругу.

Тогда же Габриель спросила воительницу, – Твой долг так велик, что ты готова забыть свою новую жизнь?

– Да. – ответила Зена, она очень надеялась, что Габриель поймет ее.

Зена ушла, а Габриель осталась с Арго не берегу. Вдруг она заметила Ареса…

Габриель, стоя в огненной реке, повернулась и посмотрела в глаза Богу Войны.

– Ты! – закричала сказительница.

Арес развел руками и исчез.

Габриель, превозмогая боль, пошла дальше через реку, языки пламени не щадили ее, казалось, еще чуть-чуть и от нее останутся лишь угольки. Габриель кричала, но казалось, сто такую ужасную боль ей причиняют не физические, а душевные страдания. Пламя полностью завладело телом Габриель, но она сумела выбраться на берег. Едва коснувшись ногами твердой поверхности, Габриель рухнула на землю. Ее тело все было охвачено огнем.

– Да. Теперь ты знаешь… но твоя сила исчезла. Правда, которую ты искала, погубила тебя, – он смотрел на лежащую на земле Габриель, Арес думал, что все уже кончено и собрался уйти, как вдруг упрямая сказительница ожила и, стукнув кулаком по земле, прокричала, – Нет! Нет! Нет! Нет! Нет!!! – Пламя отступило и Габриель поднялась на ноги. Арес был искренне удивлен такой силой воли.

– Ты не Арес! Ты не Бог, ты часть меня, та часть, что прячет правду, – казалось, что Габриель поняла что-то важное, настолько ее слова были уверенны.

– Зови меня как хочешь… Виной… Отчаянием… Тебе не победить, ты лишь умрешь, – Арес был явно раздражен тем, что Габриель не погибла.

Бард закрыла глаза и в руке у нее появился шест, которым она попыталась ударить Ареса, – Вот почему ты в обличии Ареса.

– Да. Арес – ключ ко всему, но это не вся правда, – сказал Бог Войны, уворачиваясь от ударов шеста.

– Я знаю, все из-за того, что я сделала, все из-за меня… – Габриель не оставляла попыток нанести удар.


******

Снова воспоминания: Габриель и Арес в порту.

– Что ж, она уплывает без тебя. Ты осталась не у дел, да? – спросил Арес с заметной долей иронии.

– Отстань, Арес, Зена сама отвечает за себя, – в голосе Габриель проскальзывают нотки обиды и грусти.

– Да ну! Что-то мне не верится. Да-а, Лао Ма важна ей, а ради тебя она не пошла бы на такое. Забавно, правда? Ты оставила дом, семью, убила ради нее свою дочь, все ради Зены, но для нее это ничто, по сравнению с ее старым долгом, – Арес знал, как ударить побольнее, – конечно, ты можешь ее остановить…

– Я не доберусь до Китая раньше нее. Зена будет там первой, – обреченно сказала Габриель.

– Верно…– согласился Арес, – …ты ведь просто смертная.

– А ты мог бы. Ты можешь доставить меня туда? – злость и обида на Зену потихоньку делали свое дело.

– Ты этого хочешь? Тогда попроси, если ты можешь принять помощь от Бога Войны.

– Доставь меня, я прошу, – Габриель было уже все равно.

– Чтобы предотвратить убийство… ради дружбы? – у Ареса явно был свой интерес.

– Да. Ради дружбы, – из-за глупой ревности Габриель попалась на уловку Ареса.


******

Пещера. Габриель ударила Ареса шестом и он не устоял на ногах.

– Я хотела опередить Зену, чтобы предать ее…– Габриель обошла вокруг поверженного Ареса, – …я хотела предать ее! Я отдала ей все, но она оставила меня, я ревновала ее к другой, я хотела причинить боль, хотела, чтобы ее покарали… и ее чуть не убили, – Габриель упала на колени, – Моя ненависть и ревность чуть не погубили мою лучшую подругу…

– Итак, ты получила ответ… – Арес все еще сидел на земле, – …вопрос в том, что ты с ним будешь делать? – он встал и подошел к чаше с воспоминаниями, которая тут же появилась в пещере, взял ее и поднес Габриель, – Пей. Осуши чашу.

– Если ее осушить, моя память исчезнет…– Габриель пыталась принять решение.

– И боль тоже. Вся боль…– Арес не сдавался.

– Воспоминания детства, мои родители, моя любовь… – перечисляла Габриель.

– Предательства, убийства, смерть твоей дочери… – добавил Арес.

– …и Зена, – тихо произнесла Габриель.

– Все равно, Габриель, о том, чего не помнишь, не жалеешь, – Арес протянул чашу сказительнице и она взяла ее…

******

Лес. Джоксер закончил читать свитки.

– Да… Это все, – сказал Джоксер, отложив последний свиток, – Вся твоя жизнь.

– Господи, как же я тебя люблю! – на лице Габриель сияла блаженная улыбка, – Я хочу вспомнить это сейчас же!

– Да, я тоже… – Джоксер старался не смотреть на Габриель.

Габриель, не долго думая, схватила его и крепко поцеловала, увлекая за собой на землю.

– Возьми меня, Джоксер! Возьми, как когда ты спас Одиссея, – Габриель была полна желания вспомнить все…

– Ладно, – тут же согласился Джоксер, – Габриель тут же продолжила «вспоминать».

– Стой, подожди! – опомнился Джоксер, едва сумев вырваться из цепких объятий сказительницы.

Но не тут то было… Со словами «Я хочу вспомнить!» Габриель вцепилась в него с еще большим энтузиазмом.

На этот раз вырваться было куда сложнее, но Джоксер справился, ведь как ни крути, а он истинный джентльмен, благородный воин и не смог воспользоваться ситуацией до конца.

– Это игра в недотрогу, в которую мы играли? – Габби не понимала, что творится с ее любимым, она обиженно смотрела на Джоксера.

– Нет. Нет, Габриель! – он пресек на корню новую попытку Габриель поцеловать его, – Слушай, я кое-что преувеличил, рассказывая о нашей любви, немного… чуть-чуть… много. Много всего, я соврал, извини.

– Соврал? А как это, – не поняла Габриель.

– Ложь это… Я не могу вернуть тебе память… все не так, как я тебе рассказал, – он смотрел на свою возлюбленную, понимая, что никогда не сможет ей врать по-настоящему, – В общем, это не я спас Одиссея, а Зена, не я вернул Аресу силу – это тоже Зена, не я сделал Геркулеса добрым – это снова Зена. В общем… это сложно, и Каллисто меня не любила… Габриель…– Джоксер отложил свитки, которые он скручивал и подвинулся к Габби, – …я хочу, чтобы ты вернулась, чтобы била меня по лбу, выкручивала нос… Забудь все, что я говорил, ты совсем не такая, – он встал и отошел, – Хотя, ты танцевала голой под дождем!

Габриель встала и схватила Джоксера за ухо, – Джоксер, я никогда не танцевала голой под дождем, когда ты мог меня увидеть?

– Габриель! – обрадовано воскликнул Джоксер, – Ты вернулась!

Габриель тут же выкрутила ему нос.

– Да, она вернулась, – сказала Зена, наблюдавшая эту сцену.

– Зена, ты все знала, поэтому он оставил меня у Храма Мнемосины, – Габриель подошла к подруге.

– Да. Я все гадала, как ты опередила меня в Китае, я догадывалась, что с помощью Ареса, но не знала зачем, – сказала Зена, в ее взгляде была боль, – В кошмарах ты призналась, ты говоришь во сне… В прошлое ты должна была попасть одна… Я рада, что ты вернулась, – в глазах воительницы стояли слезы, но она быстро взяла себя в руки.

– Если бы не было темных воспоминаний, я бы не знала как хороши светлые. Я не могу забыть, как бы больно мне не было, прости…– Габриель смотрела в глаза подруги, пытаясь найти в них ответ.

– Нет, нет… все кончено, – Зена пыталась сказать, что все в порядке, – С возвращением. Зена обняла свою маленькую подругу.

– Эй! Вы меня не забыли? – сказал Джоксер, глядя на обнимающихся подруг.

– Нет, Джоксер, тут даже Мнемосина бессильна, – иронично заметила Зена, и они стали собираться в дорогу.